9:30

           Мы направляемся на север в Амман. Автобус этот попроще, чем тот, что вез нас на юг. Очередной сосед – очередное знакомство.

           Ахмед – иорданец, родом из города Шобак, что около Петры. Когда-то его отец, учитель химии, жил с семьей и преподавал в школе в Саудовской Аравии. Там родился и вырос Ахмед. По ответу на вопрос «Как там люди?» понимаю, что сверстники его там не очень жаловали.

           Ахмеду 19 лет. Он едет в крупный иорданский город Карак, где учится в университете Мута на медбрата. Сейчас он на 2-м курсе, а всего учиться 4 года. Дело своё любит – любит помогать людям. А врачи в Иордании сейчас очень и очень востребованы. Ахмед проводит много времени в библиотеке. Вся учеба в его университете проходит на английском языке, на арабском ничего не преподается. В связи с этим приходиться напирать на английский, благодаря чему, во многом, и состоялся наш разговор. Я взаимно рассказал про мою дорогую жену Иру, которая тоже доктор, и прямо сейчас на работе занимается легочными заболеваниями.

           По словам Ахмеда, иорданцы – очень мирный народ. Огромное количество студентов из Иордании учится медицине именно в Москве, а не в других странах. В Америке, например, гораздо дороже.

           Напоследок Ахмед оставляет мне фотографию себя меленького, когда он жил в Саудовской Аравии.

           9:50

           Остановка в пути на пять минут. Плывут облака на голубом небе, на восток до горизонта – коричнево-желтая пустыня – красивое сочетание. Люди пьют кофеек, два европейца смачно уминают шаурмы. Прохладно: не выше градусов пятнадцати. Два мужика-араба залезли в мотор неновенького грузовика Мерседес. Ходит, курит иорданский военный с безупречными усами в безукоризненном синем костюме с медалями и эполетами. Подозрительно посматривает на европейского вида туриста, стоящего и записывающего чего-то в тетрадку, т.е. меня. Ну, впрочем, и всё, смотреть здесь больше не на что. Возвращаюсь в наш маленький и очень тесно набитый багажом автобус.

           Сели в автобус, опять разливается арабская заунывная музыка. Ребеночек в проходе есть пирожок, облокотившись на маму, облаченную во все черное до головы…

           Ахмед спрашивает меня, нет ли у меня фотографии на память. У меня их оказывается очень много, и не только со мной: я специально привез их сюда, чтобы дарить людям. Перелистываем толстую пачку фотографий с красивыми видами Н.Новгорода, доходим до меня – Ахмед берет её. Я решительно беру пачку и даю ему много других. Ахмед даёт мне свою детскую фотокарточку, где он был ещё жителем Саудовской Аравии. За зрелищем пристально наблюдает парень-сосед. Видя его любопытство, я дарю три штуки ему. Дальше идут крохотные копейки со словами “Russian money”. Ахмед объясняет соседу, что это русские деньги, а я ловлю его на слове и запоминаю эту фразу на-арабском: «массари фулус Русья».

           Ахмед выходит близ своего города. Я фотографирую его, обещая выставить фотографию в Интернете, о чем он узнает через email, который он мне дает. Электронный адрес начинается со слова “narana”. Я спрашиваю, что это значит. Оказывается, это имя его любимой девушки.

           После этого знакомства я отмечаю про себя, что который раз уже в Иордании встречаются люди с высшим образованием.

           Прибытие и отправление из Аммана прошло в духе хорошо знакомого спортивного ориентирования на иностранной местности. Вижу, въезжаем в город. Спрашиваю у соседей: «Амман?». В ответ: «Амман». Спрашиваю у соседей справа и слева: «Do you speak English?». В ответ оба отвечают: «No». Пробираюсь через загроможденный багажом проход к водителю. От сопровождающего его человека узнаю следующую диспозицию: «Такси в Дамаск едут с автостанции Абдали. Такси туда стоит два динара, а автобус 200 филсов(=20 пиастров=0.2 JD) на человека. Дальше нам показывают на местечко, где должен останавливаться этот автобус. Через десять минут он приходит, и мы благополучно едем в Абдали. За окном мелькают холмы, на которых удивительным образом, на самых склонах, стоят многоэтажки. Постепенно автобус заполняется довольно простыми людьми-арабами. Мест больше нет. Заходят две женщины в черном с белыми платками на голове – им мгновенно уступают места.

           12:30

           Приехали на Абдали bus station. Мы покупаем два билета в красивую ретромашину желтого цвета. На двери потрепанного офиса написано в числе прочих Baghdad. Человек, посадивший в нашу машину, видимо, супругу, поясняет мне: раньше здесь отправлялись автобусы в Ирак, но то было до войны. Сейчас транспорт в Багдад ходит с другой автостанции, и то это только такси. Слишком опасно. В ответ интересуется, не планируем ли мы в Ирак. Я усмехаюсь: нет.

           Пошел дождик, и температура опустилась до +16: прохладно. В нашей машине едут две арабские модницы – на переднем сидении. И ещё ничем не примечательный мужик-араб рядом с нами сзади.

           Только что узнал через модниц, что наша машина – Додж. Водители, соседи нашего водителя по клочку автостанции, пытаясь уговорить нас ехать на их новенькой машине, сложили не самое благоприятное впечатление об этом Додже. «У этой машины, в принципе, всё сломано. Вы не доедете. Тормоза плохие, сцепление не работает. Поэтому ваш лучший выбор – это наш новенький (кажется) Форд». Мы, разумеется, как корифеи подобных странствий, и уже не мало хлебнувши в подобных ситуациях, вдвое дорогое предложение отклонили и едем на ретроДодже.

           Дальше была дорога до иорданской границы, где одну из девушек не пропустили и заставили вернуться в Амман. Вид у неё, надо сказать, был достаточно экстравагантен, для уклада жизни тех стран, в которых мы находились: она была в ярко-красных обтягивающих штанах. Хотя, оказалось, она просто жительница Дамаска, сторонница холостой, вольной жизни, изучает в колледже английский язык, хочет стать журналисткой и работать в журнале. Я ей предоставил некоторую практику английского языка.

           На всё ушло очень много времени. Сначала, почему-то, просто закрыли иорданскую границу, и все просто стояли и ждали, когда откроют шлагбаум. Дальше разбирались с этой девушкой более получаса.

           Вокруг уже не пустыня – степь. Свежая салатная зелень, быстрые облака с тучками, ветер, около 15 градусов, прохладно. Напоминает конец августа. Наконец, мы поехали. Было уже часа три, снова подступил жестокий голод. Оставшаяся девушка-сирийка треплется с мужиками в такси. Я вспоминаю, что она угощала нас сладким печеньем, купленным перед иорданской границей. Начинаю действовать: говорю, что мы последний раз ели в семь утра – большая коробка с печеньем поступает в наше распоряжение. Съедать её полностью вот просто так неудобно – девушке-сирийке переходит добрый десяток моих фотографий с Н.Новгородом. Ей очень нравится, фотографии идут по машине. Мы с Женей с удовольствием доедаем коробку с печеньем.

           Разговор между людьми в машине происходит примерно так. До сирийской границы все взахлеб что-то обсуждают, громко, пыль столбом стоит. Я спрашиваю сирийку, что. Оказывается, сирийское правительство. Проезжаем сирийскую границу, шумный балаган продолжается перед нашими глазами. Я спрашиваю: «А теперь что обсуждаете, всё политику?». Сирийка сразу начинает мне шикать: «Всё здесь, в Сирии, об этом говорить нельзя». О чем шел треп, я так и не узнал. Дальше наступила тишина. Я в очередной раз поинтересовался: «Почему тишина?». Оказывается, девушка утомилась, и у бедняги разболелась голова. От нас в дар переходит таблетка Кетанов. В ответ благодарность с болезненным, утомленным лицом.

           В Сирии сразу заиграло солнышко на небе, в направлении Дамаска вырисовался красивый горный пейзаж. Наступила почти полная тишина в машине, сидеть в ней четвертый час уже невмоготу.

           В Дамаске мы игнорируем пару такси, заломивших нам: одна $1, другая $2 до пл. Мардже, где мы ночевали в крохотной гостинице и намерены заночевать теперь. Нас окрикивает парень и почему-то ведет пешком почти до самой площади. Довел, показал направление, мы с удивлением поблагодарили его, он пошел дальше по своим делам. Вероятно, ему было по дороге с нами, или просто очень добрый человек. Ведь прошел он немало с нами – почти километр, на деньги не намекал. Итак, мы снова заселились в нашу аль-Риду. Дальше после несытного ужина дошли до Российского культурного центра – нам в качестве вознаграждения за удачное возвращение в Дамаск русская клавиатура. Я общаюсь по Интернету с кучей родных и друзей.

           День был удачный, потому что опять был полон разговоров и знакомств. А каждый разговор раскрывает так много нового и интересного. Опять слипаются глаза. Поздно. Температура в комнате +21 – прохладно. Завтра бросок в Пальмиру – визитную карточку Сирии.